Награда за несправедливость и притеснение

[Inci]

Шейх Сейид аль-‘Афани сказал следующее: Это реальная история, произошедшая в наши дни. Её рассказала одна женщина в своём письме в редакцию египетской газеты«Аль-Ахрам», которое опубликовал редактор ‘Абд-аль-Ваххаб Мутави‘а в статье под заголовком «Последний луч». В письме содержались следующие строки: «Я хочу рассказать вам свою историю. Быть может, кто-то извлечёт из неё пользу. Я замужем, и моя дочь сейчас заканчивает институт, а сын женат и имеет двоих детей. Мой муж — армейский офицер. Мы живём в одном из районов Каира. После того как я вышла за него замуж, мы всегда жили в достатке, воспитывая детей, но у нас была проблема с их воспитанием. Ни одна служанка не жила у нас больше двух месяцев, потому что мой муж был жестоким человеком. Я до сих пор не знаю, откуда в нём появились эта злоба и жестокость, были ли они наследственными или приобретёнными. Он изощрялся в издевательствах над прислугой, а я не только не останавливала его, но порой и помогала ему в этом преступлении. Пятнадцать лет назад, когда моей дочери было семь лет, а сын учился в средних классах, к нам из деревни приехал знакомый мужа со своей девятилетней дочерью. Он и мой муж были из одной деревни, и мой супруг встретил их со всей гордостью и высокомерием, на которые только был способен. Этот простой земледелец сказал, что привёз нам свою дочку в качестве помощницы по хозяйству и просит для неё жалкое жалование в двадцать гиней в месяц, и мы согласились. Когда отец сказал ей о том, что им придётся расстаться, девочка схватила отца за одежду и разрыдалась. Она заклинала его не опаздывать, посещая её, и не забыть передать приветствие матери, сёстрам и братьям. Её отец ушёл весь в слезах,пообещав ей то, о чём она просила. Что же касается девочки, то для неё началась новая жизнь: она просыпалась рано утром, когда мои дети ещё спали, готовила им еду, затем будила их и кормила, после чего несла их сумки до школьного автобуса. Затем возвращалась в квартиру и ела свой завтрак, состоявший только из фуля (Еда из варёных бобов) без масла и сухого хлеба, лишь иногда мы угощали её тёмным мёдом или сыром. После завтрака она начинала хлопотать по дому —убираться, готовить обед и закупать всё необходимое. Её работа по обслуживанию нашей семьи продолжалась до вечера, когда она засыпала как убитая. Если она о чём-нибудь забывала или же куда-нибудь опаздывала, мой муж бил её со всей жестокостью, а она плакала, но терпела его побои. Всё перечисленное происходило при том, что она была исключительно чистоплотной и честной девочкой, радовалась простым вещам и тихо пела про свою тоску по родине и семье, когда мыла посуду или убиралась. Но, несмотря на то что я часто помогала мужу в его издевательствах над прислугой даже по выдуманным причинам, по отношению к этой девочке у меня возникала жалость. Иногда я умоляла мужа не наказывать её, напоминая ему о том, что она выросла у нас и привыкла к нам, а посему нет причин наказывать её. Но он отвечал мне с издёвкой: «Если я не буду её бить, то она сама напросится, потому что она уже привыкла к этому. Это категория людей, с которыми нельзя обращаться мягко». И девочка продолжала молча терпеть издевательства. Я помню о том, что в праздники мои дети, радостные и наряженные, ходили на детские мероприятия, а эта девочка, их сверстница, была вынуждена сидеть дома и перемывать посуду. И только когда её работа заканчивалась, ей разрешали выйти.Она надевала на себя старое, но всегда чистое платье и выходила в нём. Её отец смог посетить её только несколько раз, и через некоторое время перестал её навещать, отправляя кого-нибудь из родственников за зарплатой. Что же касается её матери и сестёр, то она увиделась с ними всего три раза и по печальному поводу. Первый раз она съездила домой, когда в катастрофе погиб её старший брат, возвращаясь с работы в Иордании. Бедняжка, она так рассчитывала на него и возлагала большие надежды на его возвращение, полагая, что он сможет вызволить её из тяжёлого положения, в котором она находилась. Но он умер вместе с её надеждой, и она долго рыдала тайком от моего мужа, чтобы тот не наказал её. Во второй раз мы отпустили её не из-за жалости к ней, а из-за болезни. Мы боялись инфекции, и приказали ей посетить семью. В третий раз она смогла поехать домой только тогда, когда уже достигла подросткового возраста, по причине смерти отца. Я надеюсь, вы поверите мне, потому что у меня нет нужды врать. Сейчас, когда я пишу эти строки, слёзы текут из моих глаз, если я вспоминаю нашу жестокость по отношению к ней и свои грехи. Она ошибалась, как и всякий ребёнок, но муж наказывал её за ошибки ударами током. Бывало и так, что мы лишали её ужина и даже одеяла, и она спала на холоде. Не было такой ночи, чтобы она не плакала перед сном. Вы спросите, почему же она не сбежала от этого ужаса? И я отвечу, что, уже повзрослев, она однажды вышла из дома купить овощей, но так и не вернулась. Мой муж навёл справки о ней и узнал от дворецкого, что она часто разговаривала с одним молодым человеком, который работал помощником мясника на нашей улице. Вполне вероятно, что он предложил ей пожениться, и она согласилась, чтобы сбежать от такой жизни. Но не прошло и недели, как мой муж нашёл её и насильно притащил обратно в дом, где мы встретили её со всей жестокостью и злобой. Муж бил её током, и даже сын пинал её. Только дочь плакала и взывала к отцу: «Это харам, отец!» — и он, не сдержав себя, ударил током и её, в первый раз за всю жизнь. По окончании экзекуции девушка вновь вернулась к несчастной жизни у нас. Муж продолжал её бить, когда она что-то делала не так. Когда мы ездили куда-нибудь на отдых, например на пирамиды, мы оставляли ей пропитание, а сами ехали развлекаться. Но постепенно мы стали замечать, что из её рук начали падать тарелки и кружки, а она стала часто спотыкаться при ходьбе. Мы отвели её к врачу, и он сообщил о том, что зрение у неё постепенно ухудшается и будет слабеть, и сейчас она уже не видит того, что находится у неё под ногами. Но, даже несмотря на почти полную её слепоту, мы не пощадили её, и она продолжала делать всю работу по дому без ограничений. Она получала наказание и за то, что покупала несвежие овощи из-за потери своего зрения. Даже жена дворецкого помогала ей делать покупки, оставляя её сидеть возле дома, и сама ходила за продуктами для нас. И всё это — только для того, чтобы спасти её от побоев. Когда же она почти ослепла, однажды она вышла из дома и не вернулась, а мы даже не стали искать её. Прошли годы, и моего мужа парализовало, он лишился своего воинского звания. Он сидел целыми днями, не зная, чем себя занять. Он даже не предполагал, что такое может случиться с ним. Сын окончил институт и пошёл работать. Он пожелал жениться, и мы сосватали для него знакомую девушку, отличавшуюся своей красотой. Они поженились, и нашему счастью не было предела, особенно когда мы узнали, что наша невестка беременна. Затем пришло счастливое время родов, и мы дождались внука. Но наша радость была омрачена чёрными тучами печали и грусти, когда мы узнали, что наш внук —слепой. Мы обошли всех врачей, и они сообщили нам, что зрение мальчику не вернуть, и в сердцах сына и его жены угасла последняя надежда. Внука стали водить в специальный детский сад для слепых, а моя невестка решила больше не заводить детей, чтобы трагедия не повторилась. Но врачи заверили её,что подобное не должно повториться, так как ни у кого из них нет наследственной предрасположенности к рождению детей с отклонениями. Они уговорили её вновь зачать ребёнка, чтобы счастье вернулось в их семью, и мы поддержали её, надеясь, что второй ребёнок будет здоров и это облегчит нашу печаль. Она забеременела и родила нам красивую внучку, наши сердца успокоились после того, как врач обследовал её и сказал, что она зрячая. Нашей радости не было предела, мы осыпали внуков подарками и игрушками. Но через семь месяцев мы стали замечать, что взгляд девочки застыл в одной точке, не отклоняясь от неё. Мы вновь показали внучку специалистам,чтобы те поставили диагноз. Второе несчастье рухнуло на нас,когда врачи после тщательного осмотра установили, что девочка не видит ничего, кроме лучика света, и, вероятнее всего, скоро ослепнет. Мой муж впал в депрессию и отказался от всего. Мы поместили его в клинику для душевнобольных, чтобы вылечить от депрессии. Моё сердце сжалось от горя, и я почувствовала, что все горести мирской жизни легли на мои плечи. Именно в тот момент я вспомнила про слепую девочку, которая убежала из этого ада. Я вспомнила, какие издевательства и мучения она вытерпела у нас в течение десяти лет, как подвергалась побоями унижениям, и после этого спросила себя, не наказание ли это от Аллаха за наши поступки. Эта несчастная сирота, которую мы довели до потери зрения, и стала причиной горя, постигшего нас. Я поняла, что мы никогда не добьёмся прощения Аллаха до тех пор, пока не искупим наши грехи по отношению к ней. Я искала её, и один сосед поведал мне, что она сейчас работает уборщицей в мечети. Я нашла её и умолила остаться жить с нами до конца дней. Несмотря на воспоминания о мучениях и издевательствах, она обрадовалась моему предложению. Мы отправились домой, и я вела её, держа за руку. Когда мы вошли в дом, она обрадовалась, услышав голос моей дочери, которую полюбила ещё в детстве, и голос моего сына, который понял, что такое горе. Она осталась жить у нас, и я забочусь о ней, обслуживая её вместе со своими слепыми внуками. Я умоляю Аллаха простить мне моё отношение к ней и хочу сказать всем, кто изгнал милосердие из своих сердец: помните о том, что Аллах — Вечно Живой и никогда не спит. Поэтому не будьте жестоки к кому бы то ни было, ведь придёт день, когда вы будете молить Милосердного о милосердии по отношению к вам самим и будете горько сожалеть о том, что вы совершали,когда были здоровыми и сильными. Я надеюсь, что вы прочитаете это и извлечёте для себя мудрость. Мир вам, милость Аллаха и Его благословение»